Где проходит граница, после которой вы уже чувствуете себя тонкой и звонкой? У каждой женщины она своя. 
У меня всегда было хорошо с цифрами и памяти, так что я точно знаю, когда впервые почувствовала на себе тяжесть возраста. Когда-то я читал в книге многозначительную фразу: «Все, что происходит с человеком после тринадцати лет, не имеет особого значения». Как достойный российский ребенок, я святой верила печатному слову, поэтому парадоксальным красивость ударил в сердце. Это означает, что через год уже будет кончено? И если ничего важного не происходит со мной прямо сейчас, то уже не произойдет? У меня, конечно, была богатая внутренняя жизнь. Я помню, как стояла на балконе, горько пялилась в весенняя ночь и говорила взрослого брата: не ждать каких-то сюрпризов от судьбы, я уже все попробовала.
И не очень понимала, почему мальчик так странно на меня смотрит. Может, потрясен моей мудростью?
Но это не только в моей наивности и высокопарных книгах. Я помню, как первый муж сказал снисходительно: «Дааа, в шестнадцать ты была, как персик, и сейчас, конечно, уже нет». После этого я, в тщетной попытке украсить, впервые в жизни, нарумянила щеки, растерев на платочке красный карандаш — обычные румяна в доме, то не водилось. Мне было девятнадцать лет.
Я помню, как моя сестра начала получать первые упреки в том, что она останется старой девой. Ей было двадцать два.
Я помню, как в ответ на мое недовольство нашим браком, муж с грустью заметил: «то, Что действительно является сейчас, давай доживать потихоньку, куда нам дергаться». Мне было двадцать шесть.
Что до лишнего веса, то первый раз в жизни, я начала худеть, когда мне исполнилось сорок три килограмма — я знала, что нужно сорок. Зеркало показывало круглую попу и большую грудь, но внутри себя я был почти мальчик: тонкая, с широкими прямыми плечами, стройные бедра и короткие коричневые волосы. Волосы я оставила в покое, но тело муштровала очень серьезно. Литр йогурта, горсть миндаля, апельсина и «французский салат красоты» (три столовые ложки овсянки, замоченной в воде, и тертое яблоко) были моим ежедневным рационом на несколько лет.
У меня почти нет фотографий, нигде себе не нравилась, везде хорошо, главное не я, а какой-то пухлощекий пион с мягким носиком, так беспощадно их рвала.
Но некоторые еще сохранились, и постепенно я стала кое-что замечать. Да, сейчас, конечно, уже не персик, но пять лет назад, смотри, был ничего. И так десять — в целом, и, прежде чем дура, была недовольна. Жаль, что время нельзя вернуть, ничего не грызла себя, теперь уже это поздно начать радоваться жизни, теперь я точно постарела.
Ключевое слово, как вы знаете, есть «глупый». И когда я пишу этот текст, не означает, что наконец-то поумнела. И в финал не оптимистичный призыв любить и принимать себя такими, как они есть. Потому что я, может быть, не очень умный, но я никогда не лгать без необходимости.
Некоторым из нас действительно не дано безусловное принятие собственной внешности, бодипозитивности и веру, что жизнь-это здесь и сейчас.
Человек несовершенен, и веки его были слишком короткие, чтобы своевременно научиться на своих ошибках. Глупые мантры «я самая обаятельная и привлекательная», и останутся глупые мантры, если вы живете в выдуманном мире идеалов, которые не могут быть удовлетворены.
Но запомните, пожалуйста, одну простую вещь. Теперь — это ваш «десять лет назад». Независимо от того, сколько там нарисовано в талии и на весах, который устал, недовольной и печальное чувство. Пройдет десять лет, и вы оглянетесь на это время с огромной нежностью. Вы будете потрясены тем, сколько хорошего и яркого произошло за эти годы, как много радости пробилось к вам в отличие от секретного унынию и снижению самооценки.
Не исключено, что в течение десяти лет вы становитесь более счастливым, более расслабленным и красивым, такое бывает.
Но даже в те годы, когда вы ранимы, грустны, и вы не уверены, — на вес золота. Перестать оценивать себя, лучше смотреть на красивый и трепетный мир вокруг и внутри вас. Человек волен не любить себя, но радости на свете меньше не становится, и это только наш выбор — закрываться от них, потому что мы достаточно «качества» в какой-то своей шкале, или оставить стоять.
